Вот только русских, живущих в Прибалтике, Россия фактически бросила на произвол судьбы.

В самом конце августа в Риге состоялась региональная конференция российских соотечественников, проживающих в Прибалтике. Русские диаспоры в прибалтийских странах представительны — в Латвии и Эстонии относятся к числу крупнейших национальных меньшинств. Однако и проблемы при этом испытывают буквально пропорционально столь же серьезные. Их периодически и собираются обсудить «в узком кругу» граждане некогда великой империи, ныне оказавшиеся в числе просящих и к данному статусу уже привыкших. Но не смирившихся.

Темы, поднятые на данном собрании, не меняются годами и сводятся к одной общей и затяжной болезни — дискриминация. Да. Это может показаться невероятным на фоне декларируемой этими странами — всеми тремя как одной — приверженности идеалам демократии и мультикультурности. Однако декларации декларациями, а реальность — реальностью.

И реальность эту уже в приветственной речи четко обозначил координатор Совета общественных организаций Латвии Виктор Гущин. «Сегодня в Европе активно борются две тенденции политического развития: демократическая и антидемократическая. Эти тенденции присутствуют и в политической жизни Латвии с той лишь разницей, что демократическая тенденция здесь очень слаба. Защищать права нацменьшинств в условиях, когда антидемократическая тенденция становится приемлемой для все более широких масс населения и выражающих их интересы политиков, крайне сложно», — констатировал он, справедливо отметив, что все русскоязычное население оказалось заложником геополитической ситуации, которая естественным образом сложилась после распада СССР.

Ее Гущин охарактеризовал емко как период дестабилизации и отметил, что, невзирая на все подвижки, конца его покуда не видно. «Более того, дестабилизационные процессы усиливаются. Железный занавес, отделявший Запад от социалистического лагеря не исчез, его только пытаются отодвинуть поближе к границам новой России. Продолжается борьба за Украину, Белоруссию и страны Средней Азии. Что касается стран Прибалтики, то после 1991 года этот занавес фактически стал проходить по границе новой России и новых прибалтийских государств», — отметил он.

Вполне ожидаемо были продискутируемы две весьма болезненные темы, ставшие, что называется, фирменными и общими для прибалтийских стран: ревизия (читай переписывание) истории XX века и невозможность родителям дать достойное образование своим детям на русском языке. Эти темы, располагающиеся на первый взгляд в разных плоскостях, равнозначимы и, кроме того, взаимозависимы. Если ребенка отлучить от той страны, что победила фашизм и оставить развиваться среди тех, кто еще в лучшем случае полагает, что «все не так однозначно», то можно ли будет найти еще более наглядный пример отрыва от корней, получится ведь, что бабушки и дедушки «бывших русских» совершенно напрасно отвоевывали счастье и жизнь для них?

Но SSовские парады продолжаются, возлагаются венки павшим колаборационистам и «Майн Кампф» Гитлера признается книгой пусть и резкой, неоднозначной, но не лишенной смысла. Черное призывается считать контрастным оттенком серого, а белое — не абсолютным. Под эту демагогию памятники солдатам-победителям сносятся с почетных постаментов на окраину, а те, кто готов сражаться с фашизмом и сейчас, подвергаются репрессиям. Вот и приходится координатору Совета общественных организаций Латвии лишь сухо констатировать, что в итоге это все лишь привело «к реализации во всех странах Прибалтики курса на пересмотр итогов Второй мировой войны и политическую реабилитацию бывших нацистских коллаборационистов».

Но как этнически русским детям — наследникам Победы — объяснить, что была другая история, настоящая, которую застали мама, папа, дедушка и бабушка. Когда в школе, едва улавливая смыслы на наспех выученном эстонском-латышском-латвийском они уяснят, что Гитлер всего лишь хотел, чтобы их родители не стали рабами при коммунизме?

По мнению известного общественно-политического деятеля и публициста, доктора политических наук и председателя партии «Великая Россия» Андрея Савельева, изложенному в беседе с обозревателем KM.RU, на сегодняшний день перспективы решения «русского вопроса» в Прибалтике весьма призрачны:

— Сегодняшнее положение дел русских в Прибалтике мало отличается от того, что сложилось с началом 90-х годов, когда по сути дела русскоязычное население в бывших республиках СССР было брошено на произвол судьбы. В прибалтийских республиках вопрос встал наиболее остро, поскольку они провозгласили и демонстрировали свою близость к Европе, европейский стиль управления, но десятки тысяч лишенных гражданских прав русских оказались как раз именно там.

Российская Федерация, как государство, поступила ровно так же, как и ее соседи — бросила на произвол судьбы своих соотечественников, хотя о них и говорили в самых высоких кабинетах, а в конце 90-х появился даже Закон о поддержке соотечественников за рубежом.

Но в реальности ничего не делалось — вспоминается лишь акция со стороны России в поддержку соотечественников, которая прошла на рубеже 90-х и нулевых годов. Она была связана с защитой русских школ. Были вложены достаточно крупные средства в пропагандистские материалы, была поднята информационная волна, но потом тоже все это бросили. Жители прибалтийских государств, прежде всего в Латвии, вроде бы уже откликнулись на начавшийся процесс поддержки и защиты русскоязычного населения, но средства кончились, интерес к поддержке соотечественников у Кремля исчез, все было брошено на произвол судьбы.

В течение длительного времени прибалтийские государства оставались для олигархического бизнеса России перевалочной базой при организации торговых потоков в Европу и обратно. И это обусловило тот факт, что Россия не использовала политический инструмент для того, чтобы оказывать давление на прибалтийские правительства с целью защитить права русскоязычного населения. На сегодняшний день можно сказать, что структурирование и самоорганизация русских организаций за рубежом не состоялась — она была раздавлена с одной стороны местными властями, проводившими против них репрессии и создававших фальшивые прорусские структуры для имитации, а с другой — полным отсутствием внимания и интереса со стороны российских властей.

Можно проводить сейчас конференции, обсуждать эти вопросы. Но поезд, как говорится, ушел. Два десятка лет так просто не проходят. За это время уже успело вырасти целое поколение тех, кто не знает ничего о своем отечестве, и кому в полной мере не была передана традиция отношения к России — даже если это русские люди, в основном освоившие русский язык и русскую культуру, тем не менее, это уже люди других государств. И семьи, вырастившие это новое поколение, поняли, что Россия их не будет защищать, что надо адаптироваться к той ситуации, которая сложилась. Поэтому сейчас уже тема защиты русскоязычного населения отошла на второй план. И чем дальше, тем меньше будет ее значение в межгосударственных отношениях.

Фактически мы стоим перед тем, что сейчас обсуждать проблему русскоязычного населения в Прибалтике мы можем лишь ретроспективно: оценивать, что мы не смогли, не успели или не смогли сделать. Безусловно, многое зависит и от того, кто разместится в Кремле после очередных президентских выборов или их имитации. Изменить политику отношения к нашим соотечественникам в Прибалтике можно — она, в общем-то, рядом, и нас очень плотно связывают хозяйственные связи. Защита соотечественников является естественной функцией государства. То есть тут как-то особенно задумываться и что-то новое изобретать не надо. Все уже давно изобретено. Достаточно взять уже готовые программы, лозунги, принципы и пустить их в дело.

Видимо, эту функцию надо будет отделить от МИДа, который показал полную свою несостоятельность в решении проблемы. И нужны значительные бюджетные средства, которые до сих пор выделяются в основном лишь на содержание бюрократической инфраструктуры — на тех чиновников, которые якобы представляют интересы русскоязычного населения и находятся в штате российского МИД и прочих занятых внешнеполитической деятельностью. Я бы предпочел, чтобы этот аппарат сократился раз в десять, а вот количество средств, выделяемых на реальные проекты по связям с соотечественниками, раз в десять увеличилось. Тогда Россия смогла бы начать, наконец, отвоевывать свое культурное пространство.